Радикальные методы я принимала редко, и вот теперь — этот редкий случай. Когда Джин пришел ко мне сегодня, я была настолько не рада его видеть, а он так настоичиво отказывался уйти, говоря, что меня, дуру, не бросит, что я подралась с ним. Такой какой-то мемейный скандальчик. Осталось тольчто чтобы соседи в полицию позвонили.

Среди нас это уже вообще поговорка — «любят друг друга как Джин и Анна»

По-моему, единственным, что осталось без внимания, это цвет моих носок.

Почему некоторые боятся одиночества? Они верят в существование Тоби?

Семнадцать пропущенных. Две гневные смс`ки и три матерных сообщения в аське.

На обеим ещё слишком мало лет. У нас тараканы в голове, у меня — ещё и вечная серая паутина на сердце. Нас никто и никогда не умел понимать, мы не выделялись, но были разными от других.

Вам когда-нибудь притаскивали за раз пять килограммов хурмы в середине октября и вы доедали их на балконе в куртках? Вы когда-нибудь вместе пробовали зимой кататься на одном самокате? Пробовали на вкус сирень? Ныряли в пруд? Топили мобильник в луже, когда звонила мама? И, в конце-концов, в детстве красили друг другу ресницы красным фломастером?

Мы прошли это все. Но я уже её не люблю.

Я поняла это сегодня с утра, неожиданно и резко. Сегодня, резко, неожиданно, выплюнула ей в лицо: «Уходи». Она больше не моя, и я больше — не часть её жизни. И мне даже не было больно. Столько лет — почти десять — а мне не больно. Не плохо. Не противно.

Я знаю. Я сделал шаг. Я смелая. Я сумела сказать «Пшла нафиг».

Вот только зачем?